Станет ли прецедент об изъятии единственного жилья должника правилом или нет?

Станет ли прецедент об изъятии единственного жилья должника правилом или нет?

Станет ли прецедент об изъятии единственного жилья должника правилом или нет?

Ведущий юрист по банкротству физических лиц и ИП в компании «ЮрХелп» Гюнай Везирова подготовила для «Русбанкрота» аналитический материал, подробно разобрав случаи продажи единственного жилья должников в российской практике. Станет ли это нормой или речь идет об исключительных ситуациях?


В 2021 году Верховный суд разъяснил, каким образом можно изымать единственное жилье у должника по делу № А73-12816/2019, что всколыхнуло юридическое сообщество и простых россиян. Разбираемся, единоразовая ли это ситуация или всем, у кого есть долги, можно начинать волноваться.

В статье 446 Гражданско-процессуального кодекса указан перечень имущества, которое нельзя изымать у должников. К примеру, запрещается забирать автомобиль у инвалида, который не сможет без него передвигаться, или единственное пригодное для должника и его семьи жилье. 

Аргументация логична: нельзя лишать даже попавших по своей вине в тяжелую ситуацию людей того, что «необходимо для их нормального существования».

Но в прошлом году Арбитражный суд Хабаровского края вынес решение, которое сильно пошатнуло веру в это гуманистическое утверждение. Речь идет о деле № А73-12816/2019.

Короткая предыстория

У индивидуального предпринимателя образовался долг перед банком в размере 34,68 млн рублей. Причина – поручительство по банковскому кредиту за компанию, в которой этот же бизнесмен владел 50% акций. 

Когда дело дошло до суда, предприниматель попытался спасти свой дом площадью более 360 квадратных метров, обосновав это тем, что данная недвижимость – его единственное жилье.

Представители местных судов проанализировали все факты и обнаружили, что дом был построен еще в 2012 году, но право собственности и прописку текущий владелец оформил на него ровно через два дня после того, как его признали банкротом. 

Соответственно, он явно «злоупотребляет правами и пытается искусственно наделить дом и участок имущественным иммунитетом». 

Местный суд счел это попыткой злоупотребления, и дело ушло в кассационный суд. Кассация решила, что особняк теперь – единственное жилье и продавать его нельзя. Кредиторы подали жалобу в Верховный суд РФ и летом этого года получили ответ – продавать можно, но есть нюансы. Нужно качественнее подойти к оценке обстоятельств, понять, были ли злоупотребления и так далее.

Правда, в любом случае финансовый управляющий должен провести определенную процедуру, в итоге которой вместо «роскошного» жилья нужно предоставить должнику более скромное, а сам особняк – реализовать (если в этом вообще есть смысл, учитывая размер долга). 

Дело было отправлено на пересмотр, но общий вектор был воспринят общественностью в явно негативном ключе. Немалую роль в этом сыграли и СМИ, которые подхватили историю и стали дополнять ее своими домыслами: мол, теперь у всех должников будут забирать «лишние» квадраты, пора готовиться к этому. 

Но так ли это? 

Что такое «роскошное жилье» в контексте взыскания долгов? 

На данный момент нет никакого юридического определения этого термина, но это еще не все. Нет механизма, который позволяет понятно действовать в разных ситуациях. Это вызывает огромное количество вопросов: 

  • что такое «роскошное жилье»? 
  • Каким образом его можно изымать? 
  • Кто это делает – кредитор? Но он является заинтересованной стороной, а как быть с правами должника, кто их обеспечит?
  • Что делать, если в квартире прописана семья должника и если в ней есть несовершеннолетние дети?
  • Если их нужно переселить перед продажей, то за чей счет банкет, какой фонд это обеспечит? 
  • Что делать, если «роскошное жилье» должника при продаже незначительно превысит сумму долга и на разницу купить другое жилье просто невозможно? 

Это далеко не полный перечень проблем, которые возникают в ситуации с единственным жильем заемщика, попавшего в трудную ситуацию. 

Нет ответов, нет судебной практики, есть только вышеуказанное дело, которое, отмечу, опять ушло на пересмотр. И, опять же, эта ситуация имеет некоторые «крайние» значения: 

  • должник допустил несколько юридических ошибок, о которых я писала выше. Например, стал оформлять дом и перепрописался в него уже после того, как получил статус банкрота.
  • Его вопрос проблемный сам по себе – долг в сумме более 34,5 миллиона рублей образовался вследствие его поручительства по кредиту фирмы, в которой у него была доля акций.

Ну а большинство людей, проходящих по процедуре банкротства, имеют долги на сумму не более полутора миллионов рублей, и долги эти редко связаны с бизнесом. Эти ситуации несоизмеримы.

Опять же, важное значение имеет контекст ситуации по самой недвижимости.

Могут ли приставы продать «лишние» квадратные метры в единственном жилье должника? 

Для понимания ситуации разберем гипотетический сценарий, приближенный к реальности среднего россиянина, а не владельца загородного особняка на десятки комнат.

У семьи из двух человек, живущих в столице, есть единственная трехкомнатная квартира на 50 квадратных метров. В той же Москве существует некая региональная учетная норма — на одного человека достаточно 10 «квадратов». А в этом примере мы имеем 50 метров в наличии против, условно, 20, которые нужны по закону. Тридцать «лишних». 

У этой же семьи есть долги на сумму, например, в 1,5 миллиона рублей, и начата процедура взыскания этих долгов. Что будет с жильем? 

Два варианта развития событий: 

  • единственное жилье куплено в ипотеку. В таком случае оно будет реализовано, поскольку такая недвижимость не имеет исполнительского иммунитета по закону.
  • Единственное жилье досталось в наследство или было куплено задолго до образования долгов. Юридических обоснований для изъятия «лишних» метров вроде есть, но из последних разъяснений Верховного суда, невозможно сделать вывод, являются ли кв.м. «роскошными» и будет ли такое жилье выставляться на торги.

Так стоит ли переживать простому человеку с долгами? Давайте еще раз коротко оценим ситуацию. На текущий момент:

  • нет должным образом оформленной юридической базы, не прописаны критерии «роскошности» жилья, неясно, какая недвижимость может считаться «бюджетной». 
  • Нет прописанного механизма реализации жилья исходя из его стоимости и суммы долга.
  • Нет понимания того, как действовать в ситуации, когда в единственном «роскошном» жилье прописаны несовершеннолетние дети.
  • Неясно, как покупать жилье для должника «на замену» изъятого единственного и кто за это отвечает и обеспечивает процесс. 

Пока на все эти вопросы не будет дано четкого разъяснения Минюста и других профильных структур – волноваться не нужно, как бы ни накручивали ситуацию СМИ, привыкшие зарабатывать на хайпе и кликбейте. 

Спонтанного «бума» подобных дел с большой долей вероятности не ожидается: это чревато массовыми злоупотреблениями со стороны кредиторов. 

Что, в свою очередь, непременно всколыхнет рынок и банкротства, и кредитования, вызывая серьезный кризис. Государству это невыгодно даже с политической точки зрения, не говоря уже о социальной. И даже в том случае, если будут приниматься существенные изменения, законодатель примет во внимание все факторы.

Но это не отменяет того, что в скором времени, через 1,5-2 года мы можем увидеть четко прописанный юридический механизм: в каких случаях можно отнимать жилье, а в каких – нет.

Дополнительно:

Какие еще дела с единственным жильем активно обсуждаются в юридическом сообществе?

№ А71-16753/2017, банкротство Д. Стружкина, где кредиторы пытались предоставить должнику жилье в 19 кв.м. взамен имеющегося у него жилья в 40 кв.м. Тогда Верховный суд пояснил, что «имеющуюся у должника квартиру площадью 40 кв.м. нельзя признать «роскошным жильем», превышающим разумную потребность в жилище».

Смысл определения сводился к тому, что суды нижестоящих инстанций фактически лишили гражданина частной собственности, на которую не может быть обращено взыскание, против его воли и должнику было навязано право собственности на иное имущество, в приобретении которого он заинтересованность не выражал. И это несмотря на то, что должник предпринимал действия по переводу спорной квартиры в нежилой фонд для использования помещения в коммерческих целях, что Верховный суд вообще не принял во внимание;

№ А60-56649/2017, банкротство А. Поторочина, у которого в собственности была пятикомнатная двухуровневая квартира площадью 147 кв.м., где должник проживал один. Жилье было признано «роскошным», продано с торгов в июле этого года (отсюда и новая волна заголовков о том, что должников будут лишать единственного жилья), а взамен предоставлена квартира в размере 31 кв. м. 

Должник вовремя не обжаловал акт, который вступил в силу.

Вероятно, при наличии хороших специалистов и своевременного обжалования, владелец остался при своем «роскошном» жилье. Это дело – единственный прецедент, где дошло до реализации квартиры, которую, к слову, должник пытался подарить своей матери, но сделка была отменена конкурсным управляющим. Стоит ли паниковать из-за одного такого прецедента? Думаю, что нет. 

 



02.09.2021



Возврат к списку Люди



Поделиться в соцсетях:




Cackle