Субсидиарка номинальных руководителей: тенденции практики

Подробнее в вопросе субсидиарной ответственности номинальных руководителей и тенденциях практики – в статье Юлии Ивановой, управляющего партнера юридической компании ЮКО.

Сущность фигуры номинального руководителя состоит в том, чтобы обезопасить действительных руководителей и/или бенефициаров от негативных последствий принимаемых по их воле недобросовестных управленческих решений, влекущих несостоятельность организации. Номинальные руководители по указанию теневых руководителей/бенефициаров формально лично совершают действия, влекущие негативные последствия для должника и кредиторов. При этом формально отсутствуют основания для привлечения к субсидиарной ответственности тех лиц, чья воля была реализована формальным волеизъявлением номинального руководителя. Тем самым происходит перекладывание ответственности с реально виновных лиц на номинальных, что и имеет целью создание фигуры номинального руководителя, в итоге - нарушает права кредиторов на получение возмещения, поскольку номинальные руководители не являются инициаторами действий, повлекших банкротство, и, как правило, не имеют имущества, достаточного для погашения причиненного ими вреда. Лица, которые реально принимали вредоносные решения, реализованные формальным волеизъявлением номинального руководителя, извлекают выгоду из своего недобросовестного поведения (избегают привлечения к ответственности и сохраняют в сфере своего контроля активы, принадлежавшие должнику).

Иными словами, фигура номинального руководителя преследует две цели:

- скрыть реального бенефициара и/или руководителя, принимавшего управленческие решения;

- сделать невозможным реальное возмещение вреда, причиненного кредиторам, за счет имущества должника, реальных теневых руководителей и/или бенефициара, и самого номинального руководителя.

Привлечение номинального руководителя к субсидиарной ответственности обусловлено тем, что он выступает в качестве соучастника описанной выше противоправной схемы, когда согласившись на номинальный характер своих полномочий как руководителя и устранившись от реального добросовестного выполнения обязанностей, своими действиями он создает вредоносные последствия для должника и его кредиторов, скрывая реальных лиц, принимавших управленческие решения. Поэтому к субсидиарной ответственности подлежат привлечению и теневые, и номинальные контролирующие лица солидарно, поскольку в результате именно виновных действий первых стало невозможным погасить требования кредиторов, а вторые своим поведением содействовали сокрытию личности действительных правонарушителей (Определение Верховного Суда РФ от 23.01.2023 №305-ЭС21-18249 (2,3).

Вследствие изложенного, подтвержденная доказательствами ссылка на номинальный статус руководителя не рассматривается в судебной практике как достаточное основание для отказа в привлечении к субсидиарной ответственности. Как правило, суды указывают следующие доводы в обоснование указанной позиции:

• приняв на себя формальный статус руководителя и продолжая осуществлять номинальное руководство, лицо приняло на себя соответствующие обязанности руководителя, в том числе действовать добросовестно, разумно и осмотрительно;
• отсутствие доказательств в подтверждение отсутствия влияния на деятельность должника и обеспечения надлежащей работы системы управления юридическим лицом;
• номинальный статус руководителя может быть учтен при определении размера его субсидиарной ответственности, исходя из того, насколько его действия по раскрытию информации способствовали восстановлению нарушенных прав кредиторов и компенсации их имущественных потерь (Постановление АС Поволжского округа от 10.08.2023 по делу N А12-28279/2021, Постановление АС Волго-Вятского округа от 07.08.2023 по делу N А11-3902/2021, Постановление АС Волго-Вятского округа от 07.08.2023 по делу N А39-5665/2018, Постановление АС Волго-Вятского округа от 04.07.2023 по делу N А28-10060/2020, Постановление АС Волго-Вятского округа от 03.05.2023 по делу N А79-6155/2021, Постановление АС Дальневосточного округа от 04.08.2021 N Ф03-4077/2021 по делу N А73-16240/2017, Постановление АС Дальневосточного округа от 21.12.2020 N Ф03-5308/2020 по делу N А59-4672/2015).

Так, в частности, номинальные руководители должника несут субсидиарную ответственность солидарно с фактическим руководителем:

• за невозможность погашения требований кредиторов (Постановление АС Московского округа от 24.11.2021 по делу №А40-1025/17);

- за неподачу (несвоевременную подачу) заявления о признании должника банкротом (Постановление АС Восточно-Сибирского округа от 11.08.2023 по делу №А10-6733/2017, Постановление АС Волго-Вятского округа от 02.08.2023 по делу №А82-6093/2021);

- за неисполнение предусмотренной абзацем вторым пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве обязанности руководителя передать документацию должника конкурсному управляющему (Определение Верховного Суда РФ от 23.01.2023 №305-ЭС21-18249 (2,3).

При этом необходимо принимать во внимание, что номинальным руководителем, который подлежит субсидиарной ответственности, является не просто лицо, которое формально было введено в состав органов управления/было указано в ЕГРЮЛ в качестве руководителя, но и сознательно поддерживало данный статус, совершило конкретные действия (бездействия) во исполнение воли теневых руководителей и не предпринимало никаких мер по прекращению статуса номинального руководителя.

Так, если лицо стало участником и/или руководителем юридического лица в результате использования его паспортных данных без его согласия, после обнаружения данного обстоятельства обратилось с соответствующими заявлениями в регистрирующий орган и правоохранительные органы и лично не совершало никаких действий по реализации полномочий руководителя, то такое лицо не может быть привлечено к субсидиарной ответственности (Постановление АС Дальневосточного округа от 12.05.2021 по делу N А51-29494/2017).

Для привлечения к субсидиарной ответственности номинального руководителя не достаточно констатации данного статуса, необходимо установить степень вовлеченности такого лица в деятельность должника и реализацию противоправной схемы с использованием фигуры номинального руководителя, конкретных неправомерных действий, приведших к объективному банкротству и невозможности удовлетворения требований кредиторов, а также наличия причинно-следственной связи между ее действиями и данными последствиями (Постановление АС Поволжского округа от 12.05.2023 по делу N А65-9753/2020).

Если лицо, будучи номинальным руководителем, входило в состав органов управления только формально, не принимало ключевых решений в отношении должника, не совершало каких-либо распорядительных действий и не имело возможности в принципе их совершать, поскольку не имело доступа к документации должника, печатям, имуществу и денежным средствам, то такое лицо несмотря на формальное занятие должности в органах управления, не может быть привлечено к субсидиарной ответственности, поскольку объективно не имело возможности обеспечить надлежащую работу системы управления юридическим лицом и не имело никакого отношения к руководству финансово-хозяйственной деятельности общества. Как правило, такая ситуация имеет место при следующих обстоятельствах:

• отсутствие доступа к документации должника, печатям, средствам управления денежными средствами на банковских счетах (даже если на лицо оформлена ЭЦП и иные средства удаленного доступа к банковскому счету, реально лицо не имеет возможности их использовать, а банковские операции с использованием оформленных на это лицо средств удаленного доступа осуществляют иные лица);
• лицо отстранено и не имеет реальной возможности участия в финансовой деятельности должника, расчетах с контрагентами, ведении переговоров с контрагентами, заключении договоров;
• должник входит в группу компаний, которая юридически не оформлена как таковая, входящие в такую группу юридические лица по существу являются подразделениями головной компании, а работники головной компании оформляются как их руководители. В такой ситуации номинальный руководитель фактически выполняет функциональные обязанности рядового сотрудника и именно за выполнение таких обязанностей получает заработную плату (Постановление АС Уральского округа от 03.07.2023 по делу N А50-33893/2017, Постановление АС Московского округа от 21.03.2023 по делу №А41-1022/2016, Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 11.10.2019 по делу N А51-655/2015, Постановление Четвертого ААС от 04.04.2023 по делу N А10-6733/2017).

При привлечении к субсидиарной ответственности номинального руководителя в судебной практике на сегодняшний день не выработана единая позиция по вопросу о том, возможно ли оно без привлечения в качестве соответчика фактического руководителя/бенефициара, по указанию которого совершались номинальным руководителем вменяемые действия (бездействия). Часть судов придерживается позиции, что если известен фактический руководитель, то необязательно его привлечение в качестве соответчика по заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности или взыскания убытков с номинального руководителя (Постановление АС Волго-Вятского округа от 07.08.2023 по делу №А11-3902/2021). Однако, на наш взгляд, превалирует позиция, что фактический руководитель должен быть установлен и привлечен к субсидиарной ответственности наряду с номинальным, необходимо исследовать вопрос о фактическом лице (лицах), определявшим вредоносные действия номинального руководителя. Формальное привлечение к ответственности только номинального руководителя, который целенаправленно назначается на эту должность лишь для перекладывания ответственности с реально виновных лиц, не приводит к восстановлению нарушенных прав кредиторов, так как такие лица, не способны исполнитель судебный акт. Кроме того, игнорирование вопроса о реальном теневом руководителе лишает номинального права на уменьшение или освобождения от субсидиарной ответственности по пункту 9 статьи 61.11. Закона о банкротстве. Если номинальный руководитель раскрывает личность бенефициара и/или реального руководителя должника, закон не связывает возможность уменьшения размера субсидиарной ответственности такого руководителя с наличием у истца волеизъявления на предъявление требования о привлечении фактического руководителя к субсидиарной ответственности по обязательствам должника или с согласием истца на привлечение фактического руководителя к участию в соответствующем обособленном споре в качестве соответчика, а суд должен оказывать ответчику-номинальному руководителю, содействие в получении необходимых доказательств (Постановление АС Западно-Сибирского округа от 17.01.2023 по делу N А27-14847/2019, Постановление АС Дальневосточного округа от 17.10.2019 по делу N А73-12864/2018, Постановление АС Поволжского округа от 12.05.2023 по делу N А65-9753/2020, Постановление АС Северо-Западного округа от 23.06.2023 по делу N А56-19542/2020).

С целью устранения вышеуказанных негативных последствий использования фигуры номинального руководителя, пункт 9 статьи 61.11 Закона о банкротстве предусматривает условия уменьшения или полного освобождения номинального руководителя от субсидиарной ответственности.

Предоставление данной возможности номинальным руководителям мотивирует их представлять суду доказательства, раскрывающие схему вывода имущества должника, подтверждающие наличие статуса реального руководителя/бенефициара у иных лиц, а также сведения об их имуществе, что позволит впоследствии реально возместить вред, причиненный неправомерными действиями. Кредиторы получают преимущество от того, что номинальные руководители, действуя в своих интересах (уменьшая размер или исключая применение субсидиарной ответственности), содействуют наиболее полному погашению требований к должнику.

Для уменьшения или отказа от привлечения к субсидиарной ответственности, помимо доказанности со стороны ответчика его номинального статуса как руководителя, необходимо чтобы благодаря предоставленным этим лицом сведениям было установлено фактически контролировавшее должника лицо, и (или) обнаружено скрывавшееся последним имущество должника и (или) контролирующего должника лица. При этом предоставленная номинальным руководителем информация должна отвечать следующим условиям:

• раскрытая информация была недоступной независимым участникам оборота и не была известна на момент рассмотрения требования о привлечении к субсидиарной ответственности, т. е. подлинный бенефициар/фактический руководитель и (или) имущество были установлены исключительно благодаря информации номинального руководителя (Постановление АС Уральского округа от 22.09.2022 по делу № А60-1975/2020);
• доказательства раскрываемой информации должны подтверждать статус указанного лица как фактически контролирующего должника, фактическое наличие имущества и права должника или контролирующего лица на него. Например, сам по себе факт раскрытия информации о конечных бенефициарах/реальных руководителях, которые, по его мнению, подлежат привлечению к субсидиарной ответственности, не является самостоятельным и достаточным основанием для отказа в привлечении к субсидиарной ответственности. Раскрытие информации о бенефициарах должно сопровождаться раскрытием сведений об их противоправной и недобросовестной деятельности, которая может служить основанием для привлечения к субсидиарной ответственности и (или) реальному возврату имущества должника (Постановление АС Дальневосточного округа от 13.12.2019 по делу N А04-277/2018, Постановление АС Западно-Сибирского округа от 23.06.2022 по делу N А45-38557/2019, Постановление АС Западно-Сибирского округа от 17.04.2023 по делу N А45-12493/2018).

Необходимо отметить, что приведенные положения об уменьшении размера субсидиарной ответственности номинального руководителя распространяются как на случаи привлечения к ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) должником заявления о собственном банкротстве, так и на случаи привлечения к ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов (Постановление АС Московского округа от 14.11.2023 по делу N А40-210548/2021). В то же время номинальный руководитель, привлекаемый к ответственности в виде возмещения причиненных должнику убытков, в любом случае должен нести гражданско-правовую ответственность за свои противоправные действия в полном размере (Постановление АС Западно-Сибирского округа от 05.12.2022 по делу №А45-25185/2019).

Фото из личного архива Юлии Ивановой